Финько О.С. 

ВОЗМОЖНОСТИ «ЭЛЕКТРОННОГО КОРПУСА ДИАЛЕКТНОЙ КУЛЬТУРЫ КУБАНИ» ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект 

14-14-23007 «а (p)»

Аннотация. Цель статьи – продемонстрировать возможности ресурса «Электронный корпус диалектной культуры Кубани» для проведения этнолингвистического анализа. В работе предпринята попытка на материале корпуса проанализировать обрядовую семантику кубанского свадебного печения дывень.

Ключевые слова: корпус, подкорпус, дискурс, диалектный текст, этнолингвистический анализ, обрядовая реалия, обрядовая семантика.

 

В лингвистических исследованиях велика роль репрезентативности иллюстративного материала. Значительно увеличить объем эмпирического материала и ускорить процесс его отбора позволяют машинообрабатываемые текстовые корпуса. Кроме того, электронные текстовые ресурсы открывают принципиально новые возможности для лингвистического анализа. Например, в лексикологии и  лексикографии  электронные текстовые базы могут применяться для определения значений многозначных слов, выявления ассоциативных связей лексемы в тексте, проведения лингвокультурологического, контрастивного, квантитативного анализов, составления словарей разных типов. 

В рамках современных тенденций лингвистических исследований учеными разрабатываются электронные корпуса как отдельных языков («Национальный корпус русского языка», «British National Corpus», «Deutsches Referenscorpus»), так и их диалектных вариантов.  Диалектологами  «Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского»  разрабатывается «Саратовский диалектный корпус: новый научный и образовательный ресурс». Сотрудниками лаборатории региональной и компьютерной лексикографии филиала «КубГУ» в г. Славянске-на-Кубани  под руководством Е. Н. Трегубовой  ведется работа над созданием лингвокультурологического ресурса «Электронный корпус диалектной культуры Кубани», представляющего собой информационно-справочную систему на основе диалектных текстов. Материалы для текстового фонда корпуса получены в ходе диалектологического обследования ряда станиц и хуторов Краснодарского края, заселявшиеся главным образом украиноязычными переселенцами. Лингвокультурологический диалектный корпус может использоваться исследователями в качестве источника изучения народной аксиологии, для реконструкции модели традиционной культуры. Материалы корпуса позволяют также проводить лингвокультурологические  исследования в синхронном и диахронном аспектах, рассматривать одну культуру на фоне других или культурные срезы одной лингвокультуры в диахронии [6, с. 67].

Предполагается, что лингвокультурологический дискурс, корпус диалектных текстов, будет отражать все основные стороны жизни кубанского субэтноса. В настоящее время ведется обработка диалектных текстов для подкорпуса «Обрядовая культура», внутри которого рассматриваются дискурсы «Свадебный обряд», «Родинный обряд», «Крестинный обряд», «Похоронный обряд», «Календарные обряды», «Рекрутский обряд». 

В данной статье продемонстрируем возможности «Электронного корпуса диалектной культуры Кубани» для проведения этнолингвистического исследования. На материале дискурса «Свадебный обряд» проанализируем обрядовую семантику кубанского свадебного печения, называемого дывень. Сегментация материала в корпусе позволяет нам произвести запрос микротемы *дывень* и построить ее конкорданс, т.е. перечень контекстов, описывающих рассматриваемую реалию. 

Исходя из выявленных контекстов, определим, что представляет собой свадебная реалия дывень.

<х. Верхний, Славянский район Краснодарского края, Мороз  Анастасия  Ивановна, 1938 г.р.> <Свадьба> *дывень*   Дывынь – тожэ символ нивесты. Тоже с теста пекли, на тарелочку. Така… делалы ейи, круглинька с обделочкой, и тут тры  веточкы с теста и лентой тоже обвязаный, на пару тарелок,… на двух тарелках стоить, пару ложок туда ложиця новенькых внутрь. Тры палочкы с теста, обмотанная ленточкой.  Это дывынь - дыво, дыво невесты, красота. Дывынь как тоже чесность. Но он остаеця в нивесты, забирае ёго. Оны ны связують ложкы, так ложуця,  дви ложкы, для жэныха й нивесты. 

<ст. Старовеличковская, Калининский район Краснодарского края, Горозий Любовь Григорьевна, 1936 г.р.> <Свадьба> *борона, бочонок, дывень, каравай*   Булы такэ пэченэ як борона, каравай, дывынь, бочёнок. Цэ всэ пыклы. Борона цэ таки ну як борона делають ёго и нысуть матыри нывесты. Боченок тожэ сладкэ, дають батькови невесты. Дывынь таки …палочки нывылыки обкручёвалы тисто, сводылы ци тры палочкы до кучи и такэ як пырог делалы. Ставылы ци тры палочкы у пирог и запикалы.

<ст. Черноерковская, Славянский район Краснодарского края, Слабая Екатерина Гавриловна 1941 г.р.> <Свадьба> *дывень* ¬А бугайи оцэ ж из хлебушка, и голубы, и купол – тры палочкы и звэрху калына. Можэ оцэ дывынь. Мабуть я попутала. Оцэ дывынь. С трэма голубамы и тры палочкы. 

<ст. Старотиторовская, Темрюкский район Краснодарского края, информант неизвестен> <Свадьба> *дывень* Трехугольнык, якый щас ис конхвэт делають, туда ложат нивесте две лошкы, линтамы звязують. Ну, вроди як дывно. Раньшэ казалы так: шо чиловик на вику тры раза дывный, тры раза люды дывляюця им: када народыця смотрять, када замиж идэ и када умрет. Тры раза чиловик на вику удивлен. Йилы дывэнь у понидилок, тоди варэну варылы, матэ жэныхова роздае дывэнь.

<ст. Черноерковская, Славянский район Краснодарского края, Слабый Евгений Алексеевич, 1936 г.р.> <Свадьба> *дывень, гильцэ*¬ И дывынь становыця. Тоже из киста пычуть. Сичас из сахарю роблють, Щирбанивська нывистка, она из сахарю, и твоя матэ замиж ишла, мы до ней пойихалы. Толи тры, толи пять килограмм сахарю. Оцэ она корзынку робыла и дывынь, а гильцэ пыклы. 

<ст. Черноерковская, Славянский район Краснодарского края, Стежко Матрена Семеновна, 1923 г.р.> <Свадьба> *дывень, гильцэ*¬ Цэ мэншинькэ робыця. Вяжуть красной лентой и ложать туда лошки. Дывытынь. Той дывытынь отдаеця нивести. Там дви лошкы.

<х. Верхний, Славянский район Краснодарского края, Мороз  Ефросинья Ивановна, 1936 г.р. > <Свадьба> *дывень*   А дывынь вам отдадуть. Пару ложочок, вылкы ны в коём случаи, давно й давно, пару ложок, но ны вылкы, у дывынь положыть и всэ. 

<ст. Старонижестеблиевская, Красноармейский район, Краснодарского края, Булах Екатерина Кузьминична, 1903 г.р. > <Свадьба> *дывень*   Коровай пэчуть у невесты, и у невесты пэчуть дывэнь, круглый, а сэрэдына пуста, а вин такый красывый, кучэрявый-кучэрявый. То качають отак кисто, и злипляють и ото называиця дывынь, кладуть еи на тарилку. Кладуть  уцэ пару ложок, вяжуть, и идуть до жэныха, то бэруть оцэй дывень и нихто его нэ йисты кроме вдвух. 

Прежде чем анализировать контексты, отметим, что обрядовое печение дывень является исконным элементом украинской свадебной традиции и в кубанскую обрядность было привнесено украинскими переселенцами. Малороссийский  ди'вень представляет собой хлеб в виде толстого кольца; его готовили для невесты, которая должна была посмотреть через него на жениха и на все стороны света [2, с. 381 – 382; 4, с. 140]. Номинация обрядового хлеба дивень мотивирована действием, совершавшимся невестой, и является производной от украинского глагола диви'тися ‘смотреть’ [7, с. 66]. Н.Ф. Сумцов связывал слово дивень с эпитетом дивный. Он полагал, что украинский дывень первоначально представлял собой то же самое, что и каравай, служил лишь его эпитетом (дивный каравай), но постепенно лексема получила самостоятельное значение и употреблялась для наименования особого хлеба, который пекли наряду с караваем [5, с. 66].  

Согласно сведениям информантов, на Кубани дывень представлял собой круглый хлеб, в который по краю вставляли три обвитые тестом веточки. Сверху веточки соединяли, образуя подобие купола, и украшали парой голубей из теста. Дывень обвязывали красной лентой, украшали цветами, косичками и ставили на пару тарелок. Внутрь, под купол из украшенных веток, помещали две ложки, связанные красной лентой. В итоге получался сложный символ.

Основной мотив, с которым информанты связывают кубанский обрядовый хлеб дывень, это девичья красота и невинность (см. Мороз А.И.). Элементы, использовавшиеся для его украшения, обладают соответствующей символикой. Косичка, красные ленты и цветы свидетельствуют о связи данной реалии с девушкой и девичьей красотой (невинностью). В дывне также отражена любовно-брачная символика, что выражено в украшении хлеба фигурками голубей. Использование парных элементов (две ложки, две тарелки, два голубя) и связывание ложек символизируют соединение новобрачных. Примечательно также употребление предметов, имеющих отношение к пище (ложки и тарелки). Как отмечал А.А. Потебня, «по народной символике есть значит любить» [3, с. 133]. Обращает на себя внимание факт, что предпочтение отдавали именно ложкам  (см. Булах Е. К, Мороз А. И., Мороз Е. И., Стежко М. С.). Отметим, что в кубанской погребальной обрядности во время поминального обеда также используют исключительно ложки. Кроме того, на поминальный стол кладут ложку для усопшего. Надо полагать, в обоих случаях употребление ложек должно обеспечивать правильный переход.

Интересно, что кубанский дывень в отличие от малорусского имел вертикальную структуру. Как отмечает основная часть информантов, дывень представлял собой небольшой хлеб, на который устанавливали и соединяли сверху три увитые тестом ветви. По мнению этнографа Н. И. Бондаря, каравай уникальной формы, который имел посередине ярко выраженную «гору» (возвышение) из теста мог выражать культ чадородия [1, с. 41]. 

Среди рассматриваемых диалектных текстов выделяется сообщение Булах Е. К., которая отмечает, что дывень – печение круглой формы с пустой серединой. Очевидно, информант сообщает о более архаичном элементе обряда, который ближе к исходной малорусской традиции.

Обрядовая семантика свадебного печения дывень не ограничена приведенными нами комментариями. Даже на основе выявленных контекстов можно судить об обрядовом употреблении печения, о локальной и временной вариативности в обрядовом использовании рассматриваемой реалии, о вариантах наименования, об особенностях произношения этих наименований (в корпусе доступно прослушивание необходимых фрагментов диалектного текста), о магическом  значении числа «три» в семантике печения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бондарь, Н. И. К вопросу о традиционной системе ценностей кубанского казачества / Н. И. Бондарь // Из культурного наследия славянского населения Кубани. – Краснодар : Изд-во Краснодарского экспериментального центра развития образования, 1997. – 304 с.

2. Гринченко, Б. Д. Словарь украинского языка : в 4-х т. / Б. Д. Гринченко. – Киев, 1907. – Т. 1.

3. Потебня, А.  А. Символ и миф в народной культуре / А. А. Потебня. – М. : Лабиринт, 2000. – 480 с.

4. Сумцов, Н. Ф. О свадебных обрядах, преимущественно русских / Н.Ф. Сумцов. – Харьков : Тип. И. В. Попова, 1881. – 210 с. 

5. Сумцов, Н.Ф. Хлеб в обрядах и песнях / Н. Ф. Сумцов. – Харьков : Тип. М. Зильберберга,1885. – 139. 

6. Трегубова, Е. Н. Региональный лингвокультурологический корпус как электронный ресурс изучения народной аксиологии // Е. Н. Трегубова, М. В. Емельянова  / Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium : сб. науч. трудов по лексикографии. Вып. 12 / под ред. В. В. Дубичинского и Т. Ройтера. – Харьков : Видавництво «Підручник НТУ “ХПІ”», 2011. – С. 66 – 71. 

7. ЕСУМ – Етимологiчний словник украïнськой мови : в 7 томах. – Киïв : Наукова думка, 1985. – Т. 2.